Гёте: 11 советов художникам
Заметки писателя. Гаянэ Степанян
Всех приветствую!
Меня зовут Гаянэ. Я филолог, писатель и лектор. Я рассказываю истории и верю, что именно они связывают все имена и названия друг с другом, а через истории взаимосвязи добираются и до реальных вещей и существ.
В своих ежемесячных заметках я буду задаваться вопросами об историях вымышленных и реальных, о мифах личных и коллективных, о том, извлекаю ли я очевидную хотя бы мне практическую пользу от гуманитарного знания или оно факультет ненужных вещей или способ эскапизма.
Размышления о связи эстетики с повседневностью я начну с Гёте. Из книги его секретаря Эккермана «Разговоры с Гёте» я выписала одиннадцать правил для художников, которые полезны не только людям искусства.
Найти свое дело:

«Каждый должен заниматься тем делом, для которого он родился».
Быть продуктивным в своем призвании.

Это значит, что взгляд, слово и дело должны быть значимыми для жизни.

«Обнаружит ли человек свою гениальность в науке, как Окен и Гумбольдт, или в войне и государственном управлении, как Фридрих, Петр Великий и Наполеон, или же в песнях, как Беранже, — это все равно, и вопрос лишь в том, являются ли данные мысли, взгляды или дело живыми и способными длительно жить».

Критерий такого рода жизненной плодотворности Гёте сформулировал, размышляя о Наполеоне:

«Во всяком случае, его личность возвышалась над всеми прочими. Но самое главное — это то, что люди, подчиняясь ему, рассчитывали тем самым лучше достигнуть своих собственных целей. Именно поэтому они и шли за ним, как идут за всяким, кто внушает им подобного рода уверенность».

То, что вы делаете, становится важным и плодотворным тогда, когда другим людям понятно, как сделанное вами может помочь им.
Поэт и художник своего дела должен оставаться верен самому себе, своему таланту и своей природе.

«Нет ничего глупее, чем сказать поэту: ты должен бы был сделать то-то и то-то, так-то и так-то!»

Или еще:

«Тот, кто просит совета, — глуп, а тот, кто его дает, — самонадеян. Советовать можно лишь в деле, в котором ты сам собираешься участвовать. Ежели кто-нибудь спросит у меня доброго совета, я отвечаю, что готов дать его с условием, что он ему не последует».
Утверждая спонтанность и независимость вдохновения художника, Гёте имел в виду не результаты деятельности, а ее необходимое условие.

То есть без самобытной природы вы изначально ничего не сможете создать самобытного.
Существование самодовлеющей индивидуальности Гёте склонен был относить к фикциям, придуманным романтизмом.

Под личностью Гёте имел в виду некое собирательное существо, созданное из конструктора традиций и культурно-исторических сил:

«Ведь, в сущности, и все мы коллективные существа, что бы мы о себе ни воображали».

Говоря о своем собственном творчестве, Гёте признаётся Эккерману:

«Если бы я мог указать все то, чем я обязан великим предшественникам и современникам, то по истечении этого у меня осталось бы очень немного».

«Я обязан своими произведениями отнюдь не только собственной мудрости, но тысяче вещей и лиц вне меня, которые доставили мне материал».
Уникальность природы каждого художника и необходимость блюсти ее вовсе не отменяет необходимости учиться у мастеров. Более того, талант обязывает учиться!

«Как незначительно то, что мы в подлинном смысле слова могли бы назвать своей собственностью! Мы должны заимствовать и учиться, как у тех, которые жили до нас, так и у тех, которые живут с нами. Даже величайший гений не далеко бы ушел, если бы он захотел воспроизводить все из самого себя».

«Талант не для того рождается, чтобы быть предоставленным самому себе; он должен обратиться к искусству и хорошим мастерам, которые сумеют из него что-нибудь сделать».
Необходимость учиться у мастеров вовсе не означает, что учиться надо у всех подряд:

Нужно, «чтобы тот, у кого мы хотим учиться, отвечал нашей природе».

«Учатся лишь у того, кого любят».
Признак таланта по Гёте — это умение чтить великих мастеров и живая потребность общения с великими предшественниками.

Это значит, что при наличии таланта вы ими интересуетесь потому, что не можете не интересоваться, а не потому, что должны.

«Чтобы чувствовать и чтить великого художника, надо и самому что-то собой представлять. Все отрицающие возвышенный строй Еврипидовых творений — мелкие душонки, неспособные до него возвыситься…»

Обосновывает эту идею Гёте так:

«Человек признаёт и прославляет лишь то, на что сам способен…»

«Истинно одаренный человек испытывает внутреннюю потребность в общении с великими предшественниками, и эта потребность свидетельствует о его высоких задатках».
Оригинальность определяется не результатами творчества, а личной энергией и силой, с которыми художник отдается творческому процессу:

«Но, говоря по чести, мне самому принадлежит здесь лишь способность и склонность видеть и слышать, различать и выбирать, оживлять собственным духом то, что я увидел и услышал, и с некоторой ловкостью передавать это другим».
Для творческой плодотворности необходимо считаться и со своим организмом и состоянием мысли:

«Мой совет — ничего не форсировать. Лучше проваландаться и проспать непроизводительные дни и часы, нежели сделать в течение них нечто такое, что впоследствии отнюдь не доставит нам радости».
Дилетантизм — вторая опасность для творческого человека после невежества.

Дилетантизм по Гёте — это неумение художника себя ограничивать.

«Вас, дилетантов, надо ругать, потому что обыкновенно с вами происходят две вещи: или у вас нет собственных мыслей и вы берете чужие, или же если у вас есть собственные мысли, то вы не умеете с ними обращаться».

Один из признаков дилетантизма — стремление взять непосильную ношу:

«Дилетанты всегда хотят взяться за такое дело, которое им не по силам, так как не знают тех трудностей, которые сопряжены с работою».

«Соберите свои силы для чего-то значительного и отбросьте все, что для вас бесполезно и вам не подходит».
Made on
Tilda